Виталий МОСКАЛЕНКО: проектирование очень захватывает!
БОСС-профессия | Босс номера июль-август 2020
Текст | Юрий КУЗЬМИН
Фото | Юрий ТЕРЕЩЕНКО, из архива ООО «ТРИДИКА» и группы компаний «ПромСтройИнжиниринг»
Виталий Викторович Москаленко — генеральный директор ООО «ТРИДИКА», одной из крупнейших столичных проектных компаний и признанного эксперта в области BIM-проектирования, и основатель группы компаний «ПромСтройИнжиниринг», занимающейся комплексным сопровождением проектов. По образованию Виталий Викторович экономист, однако весь его карьерный путь связан со строительной сферой, которую ему довелось досконально изучить с позиций и строителя, и проектировщика. В профессиональной копилке Виталия Москаленко немало уникальных проектов. Это и реставрация и реконструкция памятников истории и культуры в Санкт-Петербурге, и многочисленные объекты комплексного и капитального строительства в Московском регионе и ряде субъектов Российской Федерации, и сложные работы по достройке объектов незавершенного строительства.
О том, что привело его в стройкомплекс, о вызовах, с которыми он сталкивается на своем профессиональном поприще, и о масштабных задачах, стоящих перед возглавляемой им компанией, Виталий Викторович рассказал представителю нашего издания.
Родные города
— Виталий Викторович, первый вопрос, возможно, несколько неожиданный, но все-таки… Вы родом из Луганска, и, хотя вы покинули его в довольно нежном возрасте, сохранили ли вы с этим городом какие-то отношения? Как вы оцениваете происходящее там сейчас? Каким вы видите будущее непризнанной Луганской Народной Республики, а заодно и Донецкой, есть ли у них шанс на существование и развитие?
— Память о Луганске, конечно, у меня сохранилась. Я там родился. Туда меня особенно тянет, это моя родина. В Луганске у меня много родственников: бабушка, дедушка, двоюродные сестры. Я езжу туда регулярно, два-три раза в год. Поддерживаю родных и морально, и материально.
Конечно, ситуация там очень тяжелая, и, на мой взгляд, пока перспектив у ЛНР нет. ЛНР находится в подвешенном состоянии, в том же статусе, в каком в свое время была, да и сейчас остается Абхазия, как и Приднестровье. И с ЛНР может быть подобная история, которая будет тянуться десятилетиями.
— Может, зря все это затевалось?
— Сложно сказать, зря или не зря. По крайней мере того, как сейчас выстраивается жизнь на Украине, точно не хотелось бы видеть в Луганске: когда притесняют русский язык, когда запрещают русскую культуру. Я все-таки жду, что Россия и дальше, и больше будет поддерживать ЛНР. Это звучит абсурдно, но сегодня мы, граждане России, тратим по три-четыре часа на границе с ЛНР, хотя стали ей практически уже родными. У трех четвертей ЛНРовцев — российские паспорта.
— Затем ваша жизнь в основном была связана с городом на Неве. Насколько вам близок Санкт-Петербург, любите ли вы его, вернетесь ли туда после периода работы в Москве?
— Санкт-Петербург за 30 лет моей жизни там стал мне родным. Почти всю свою сознательную рабочую жизнь я провел в центре Санкт-Петербурга, на Невском, 15. В этот город я влюбился с первого взгляда… Был очарован памятниками этого города и много ими занимался.
Так что Санкт-Петербург — это мой любимый город, по которому я очень люблю гулять. Сейчас, когда я живу в Москве, у меня все равно есть офис в Санкт-Петербурге, и я туда езжу регулярно. Минимум раз в месяц, а то и пять. Этот город успокаивает меня, одухотворяет, раскрывает душу. Прогуляться по Невскому, по набережным, особенно в Петропавловку, — настоящее счастье!
Университеты
— Почему вы выбрали для получения высшего образования технический вуз, и не просто технический, а знаменитый питерский Политех? Причем в этом техническом вузе вы пошли как раз не на техническую, а на экономическую специальность. Кто-то вас направлял по жизни в выборе такой стези?
— Экономика меня всегда интересовала, и еще со времен школы очень нравилась математика. После восьмого класса школы я поступил в Радиополитехникум (ныне Институт среднего профессионального образования Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого. Радиополитехникум — принятое в Санкт-Петербурге традиционное наименование этого учебного заведения, которое до 1990 года называлось Ленинградский ордена «Знак Почета» радиополитехникум) на кафедру экономики. Отучился два года, а в конце обучения, в 1994 году, когда были боевые действия в Чечне, военрук нам сказал: «Либо вы, ребята, старайтесь поступить в университет, либо попадете в Чечню». Напомню, что в тот год Ельцин подписал указ о том, что на военную службу в Чечне можно брать ребят из техникумов. Ну а поскольку я учился в Радиополитехникуме на экономическом факультете, то и в питерский Политех имело смысл поступать также на экономический. Единственное, при поступлении в университет я недобрал баллов и первый год отучился на металлургическом факультете, а через год вернулся к экономике и окончил обучение уже на этом экономическом факультете.
— Получается, что по образованию вы не строитель и не проектировщик, а экономист, хотя бóльшую часть профессиональной жизни посвятили именно строительству. Или здесь все сложнее?
— За время своей деятельности я перепробовал все специальности, связанные со стройкой: я считал и экономику строительства, и возглавлял генподрядную компанию, дочернюю фирму ОАО «Талион», и работал в компании, представлявшей службу заказчика. Поэтому, скорее, так: по образованию я экономист, но значительную часть своего профессионального пути прошел как строитель. А последние 12 лет это проектные организации. Так что теперь я все-таки больше проектировщик.
Люблю чертежи, люблю ваять, люблю создавать. Проектирование и экономика тесно связаны друг с другом, потому что экономически правильно спроектировать объект очень сложно. Чтобы и в бюджет вписаться, например, сделать соответствующий всем требованиям объект в условиях ограниченных финансов или же конкретной суммы, которую определил частный заказчик, и сотворить такую красоту, которая стала бы изюминкой территории.
— После окончания вуза вы несколько лет проработали в группе компаний «Центр гуманитарного и делового сотрудничества». Сейчас это ОАО «Талион». Прошли там путь от рядового сотрудника до заместителя генерального директора. Что вам дала работа в этой группе компаний в профессиональном и просто в житейском плане?
— Это была моя школа, ведь я пришел туда буквально со студенческой скамьи, когда еще учился на пятом курсе Политеха, писал диплом. В Центре гуманитарного и делового сотрудничества мне посчастливилось сразу включиться в интересную работу. Я попал в инвестиционный отдел, который занимался первым проектом ОАО «Талион» — гостиницей «Елисеев Палас Отель». Это был 1998 год, за которым последовал 1999-й, период, когда страна только начала оправляться от тяжелых 1990-х. И мне в это время выпало заниматься реконструкцией здания ОАО «Талион» — бывшего здания Института марксизма-ленинизма.
— Здания с историей?
— Да. До революции это был дом купцов Елисеевых, а еще раньше, в XVIII веке, здесь находился особняк Н. И. Чичерина, санкт-петербургского генерал-полицмейстера, главы
города. А началось развитие этого места, очень «насыщенного» — это ведь самое начало Невского проспекта, рядом Адмиралтейство, напротив, по ту сторону Невского, — арка Главного штаба у Дворцовой площади, — с временного Зимнего дворца императрицы Елизаветы Петровны. Его построили для дочери Петра I на период капитальной перестройки основного Зимнего дворца на Дворцовой набережной.
И на моих глазах коммунистическое прошлое превращалось в современное экономически развитое будущее. Здание Института марксизма-ленинизма стало самым роскошным казино Санкт-Петербурга — казино «Талион», а в будущем — гостиницей «Елисеев Палас Отель». Я видел, как происходило преображение этого здания, открытие тех его исторических элементов, которые по идеологическим причинам были спрятаны в советское время: либо закрашены, либо — вы не поверите, до какого абсурда доходили в те годы, — ангелочкам на потолке были пририсованы… галстуки! Нашим реставраторам приходилось расчищать и такое (улыбается).
На благо Санкт-Петербурга
— Вы создали свою компанию «ПромСтройИнжиниринг», исходя из опыта работы в ОАО «Талион». Как вы вообще решились заняться самостоятельным бизнесом, ведь начало работы вашей компании пришлось как раз на 2008 год — самое кризисное время?
— Идея создать собственный бизнес родилась еще в 2007 году. Пройдя путь от менеджера инвестиционных программ до должности заместителя генерального директора (при том, что в период своей работы в этой группе я также в течение трех лет возглавлял компанию «Леокаспис», дочернюю строительную компанию «Талиона»), я захотел попробовать себя на вольных хлебах. Возникла мысль о создании собственной компании, которая была бы организована как служба заказчика.
В те годы многие инвесторы, которые желали войти в Санкт-Петербург и которым было интересно заняться реконструкцией объектов — памятников города, не понимали, как выстроить эту деятельность в рамках существующего правового поля — Федерального закона № 73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», регулирующего реконструкцию объектов культурного наследия, и большого количества подзаконных нормативно-правовых актов самого Санкт-Петербурга. У «Талиона» имелся большой опыт в этой сфере. Нами было реализовано три сложных объекта: казино «Талион» — гостиница «Елисеев Палас Отель», о чем я уже рассказывал, Шереметевский дворец на Шпалерной, 18, и особняк Толстых на Английской набережной, 10. И вот, использовав весь накопленный за это десятилетие опыт, мы с коллегами начали работу с частными заказчиками, организовав свою компанию.
— Как вам работалось с администрацией города, которую возглавляла в те годы Валентина Ивановна Матвиенко?
— В кабинетах администрации города, где я в те годы по долгу службы бывал не раз, Валентину Ивановну за глаза называли «мамочкой». Такой был у нее имидж в глазах подчиненных и горожан. Валентина Ивановна реально «болела» городом и привлекала в Санкт-Петербург огромное количество инвесторов, которые вкладывали деньги в его развитие, в его здания и инфраструктуру, сохраняя уникальную красоту этого города. При Валентине Матвиенко, на мой взгляд, произошел расцвет исторического центра Петербурга. При ней началось развитие новых территорий, старые промзоны начали преображаться: предприятия переносились за город, а на их месте появлялась масштабная и органичная жилая застройка. Город зажил полноценной жизнью.
Сейчас вклад Валентины Ивановны в развитие Санкт-Петербурга оценен в полной мере, но надо сказать, что он был оценен и в годы ее руководства городом. Хотя принимали Валентину Ивановну в качестве губернатора Санкт-Петербурга сначала очень настороженно. Однако уже через год ее работы отношение к ней сильно изменилось, по крайней мере в тех кругах, где я работал. Тот же «Талион» ее сильно поддерживал.
— А почему была настороженность?
— Предшественник Валентины Ивановны Владимир Анатольевич Яковлев, при котором мне довелось работать, тоже немало сделал для города. Самая главная его заслуга, на мой взгляд, — это то, что к празднованию своего 300-летия Санкт-Петербург подошел в весьма достойном состоянии. К 2003 году город преобразился, было отреставрировано много фасадов, отреставрирована Стрельна, проведен Саммит G8 и начал закладываться новый порт, в Питере появилось огромное число туристов. При Владимире Анатольевиче Яковлеве, особенно в последний период его срока правления, город именно воспрял. А Валентину Ивановну, когда она пришла, немного побаивались, были опасения, что все эти начинания зачахнут. Однако произошло обратное: все это получило новый импульс, город буквально расцвел. И в тот момент, когда Валентина Ивановна покидала свой пост, городу грустно было с ней расставаться.
От идеи до красной ленточки
— Расскажите немного о задачах и достижениях созданного вами ООО «ПромСтройИнжиниринг».
— «ПромСтройИнжиниринг» — это чисто проектная компания. Как я уже сказал, она создавалась как служба заказчика. Девиз компании — «От идеи до красной ленточки», то есть реализация любого проекта под ключ. Компания предоставляет полный комплекс услуг: это и сопровождение проектов с точки зрения службы заказчика — сбор исходно-разрешительной документации, все согласования, в том числе и проектные, прохождение экспертизы, и проектирование, и полный спектр услуг в части контроля над строительством. Единственное, чем не занимается компания, это непосредственно процесс строительства.
— ООО «ПромСтройИнжиниринг» работает на рынках Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Центрального и Северо-Западного регионов. В каких регионах компания представлена больше?
— Во-первых, сегодня это уже не одна компания, а группа «ПромСтройИнжиниринг». В нее входят компании «ПромСтройИнжиниринг-Мск» и «ПромСтройИнжиниринг-Спб». Бóльшая часть объектов группы представлена в Московском регионе, где и находится ее офис. Мы не разделяли Москву и область: есть объекты и в столице, и значительная их часть в Московской области. Были также объекты в Туле. Однако, поскольку компания рождена в Санкт-Петербурге, ее офис сохранен и часть сотрудников все еще работает там.
— Среди объектов ООО «ПромСтройИнжиниринг» есть и социальные: школы, дошкольные учреждения, физкультурно-оздоровительные и спортивные комплексы. Какое место в портфеле компании они занимают? И какие из них дались вам и бóльшим трудом, и дали бóльшие результаты?
— В настоящий момент доля таких объектов у ООО «ПромСтройИнжиниринг» превышает 50%. В какой-то период, особенно в 2013–2014 годах, когда частные заказы просели из-за ситуации в стране, бюджетные и социальные объекты позволили нам жить и развиваться. Специфика работы с государственным бюджетом потребовала от нас нового подхода в части организации проектирования, подготовки исходно-разрешительной документации и прохождения государственной экспертизы. Все эти функции в госконтрактах в полном объеме возлагались на проектировщика.
В портфеле заказов «ПромСтройИнжиниринга» есть школы на 550, 1100 мест и даже школы для малых городов на 154 места. Реализовано немало объектов по программе Министерства спорта Московской области: ледовые дворцы и городские стадионы. Компания принимала активное участие в подготовке к чемпионату мира по футболу. По нашим проектам реконструировано восемь стадионов в Московской области с приспособлением их под тренировочные площадки в соответствии с требованиями ФИФА. И с гордостью могу сказать, что площадки в Гучкове и Дедовске (Истринский район Московской области. — Ред.) — это те площадки, где тренировались сборные Бельгии и Франции.
— По объектам Московского региона ООО «ПромСтройИнжиниринг» плотно работает с Мособлгосэкспертизой. Как вам этот опыт?
— В 2012 году «ПромСтройИнжиниринг» пришел на рынок Московского региона как проектная организация. Мы дебютировали здесь со спортивными объектами — тренировочными площадками и ледовыми дворцами — и в том же году, согласовывая свой первый проект в Мособлгосэкспертизе, познакомились с ее руководителем Игорем Евгеньевичем Горячевым. С 2013 года «ПромСтройИнжиниринг» проектировал объекты соцкультбыта на территории Московской области, реализующиеся на основе бюджетного финансирования. Все эти проекты получали заключение в Государственной экспертизе Московской области. Таким образом, активная работа с Мособлгосэкспертизой добавила нам опыта и ответственности.
Вообще за время работы компании в Московском регионе мы сделали тут более 50 объектов и благодаря профессионализму и ответственности наших проектировщиков заработали хорошую репутацию. Могу с гордостью констатировать, что за восемь лет работы с Мособлгосэкспертизой у «ПромСтройИнжиниринга» не было ни одного отрицательного заключения.
— Еще один значимый объект в активе компании — рыбоперерабатывающий центр для Группы компаний «Русское море» в Карелии. Несколько слов о нем.
— В том проекте с «Русским морем» мы выступали как комплексная служба заказчика. Проводили сбор всей исходно-разрешительной документации, нанимали строительную компанию, контролировали ее и полностью отвечали перед заказчиком.
Это был весьма интересный проект. Объект расположен в 300 км от Петрозаводска в сторону Мурманска, в тайге, на Сегозере. На берегу этого озера находится большое рыбное хозяйство, которым управляет «Русское море». У них там аренда водных просторов. И до строительства рыбоперерабатывающего центра рыбу извлекали и везли на Большую землю целиком, что не очень хорошо влияет на качество ее мяса. Поэтому был построен рыбоперерабатывающий центр, который позволял подтянуть садок с рыбой прямо к берегу. Живая рыба поступает в цех по большому рукаву, и по норвежской автоматической линии происходит ее полная разделка. И уже в охлажденном виде в рефрижераторах рыба отправляется на Большую землю.
Кстати, с компанией «Русское море» у нас помимо этого объекта в Карелии было еще два интересных и, на мой взгляд, очень красивых проекта в Санкт-Петербурге. Эта компания была среди тех инвесторов, которых привлекла в город Валентина Ивановна Матвиенко. Одна из этих работ — реставрация с приспособлением под нужды СПб ГКУ «Дом ветеранов» здания на Тамбовской, 16. Второй объект — это особняк О. В. Серебряковой на Набережной Кутузова, 22, известный памятник исторического и культурного значения.
— Сегодня вы вовлечены в повседневную деятельность «ПромСтройИнжиниринга»?
— Конечно, я небезучастен к ее жизни и судьбе, тем более что коллектив «ПромСтройИнжиниринга» был сформирован при моем непосредственном участии.
По многим объектам ООО «ПромСтройИнжиниринг» выступает партнером компании «ТРИДИКА», которой я в настоящее время руковожу. Это сотрудничество началось с реализации проекта реконструкции Политехнического музея на Лубянской площади в Москве. Изначально в этот проект зашла компания «ПромСтройИнжиниринг-Мск». В качестве генпроектировщика по корректировке проектно-сметной документации нас привлекло АО «Политехстрой» — компания, которая ведет работы по реставрации исторического здания музея. В 2019 году мы получили заключение Главгосэкспертизы. Однако объект сложный и большой: 48 тыс. кв. м, работает на нем одновременно полторы тысячи человек, а планируется довести их число до 3 тысяч. Поэтому на завершающем этапе реализации проекта в качестве авторского надзора были привлечены ресурсы «ТРИДИКИ».
А сейчас в партнерстве с «ТРИДИКОЙ» ООО «ПромСтройИнжиниринг» начинает еще один масштабный проект по реставрации здания консерватории на Театральной площади, д. 3, в Санкт-Петербурге.
Комплексный подход
— А как получилось, что вы возглавили ООО «ТРИДИКА» — одну из крупнейших московских проектных компаний?
— Во время реализации проекта «Политехнический музей» мне было предложено возглавить компанию «ТРИДИКА». В то время ООО «ТРИДИКА» заключило контракт с Фондом защиты прав граждан — участников долевого строительства на реализацию достроя за обанкротившейся Urban Group. А ООО «ПромСтройИнжиниринг» уже выступало ее субподрядчиком. Мне стало интересно попробовать себя в реализации крупного проекта с большим коллективом и сложной задачей, где в течение года предстояло реализовать более ста проектов домов, сетей, головных сооружений и объектов социального значения.
По большинству объектов ООО «ТРИДИКА» работает в тесной связке с АО «Политехстрой» и Crocus Group. Мы отвечаем за обеспечение тех объектов, где они являются генподрядчиками, проектной документацией.
У ООО «ТРИДИКА» два ключевых направления. Первое — это дострой, то есть объекты незавершенного строительства. Компания занимается этим довольно плотно, у нее было много проектов по дострою еще за СУ-155. Сейчас «ТРИДИКА» ведет большой блок объектов незавершенного строительства, связанный с Urban Group. Есть также объекты в Нижнем Новгороде.
Второе важное направление ООО «ТРИДИКА» — BIM-проектирование. Компания работает с BIM-технологиями уже много лет и стала одним из ведущих экспертов в этой области.
Работа в ООО «ТРИДИКА» позволила мне перейти на новую жизненную ступень. Если в «ПромСтройИнжиниринге» работало 45 человек, и мы занимались не очень большими проектами, то «ТРИДИКА» — это уже совершенно другие масштабы: больше 100 проектов одновременно и 200 человек в штате. Это интересно: большие объемы, большой коллектив, большие задачи. Так что если «ПромСтройИнжиниринг» для меня как повзрослевший ребенок, которого ты отпустил, но за которым все равно приглядываешь, то «ТРИДИКА» — это огромный корабль, который, взяв в руки штурвал, нужно вести в океане.
— Среди компетенций «ТРИДИКИ» значится комплексное проектирование зданий любой сложности. Причем в списке ваших объектов и жилые комплексы, и объекты соцкультбыта, и объекты дорожно-транспортной инфраструктуры. Каких проектов у компании больше, какие сложнее, интереснее?
— Интересно везде. Само по себе проектирование захватывает: когда из-под пера твоих сотрудников выходят новые здания, когда воплощается полет мысли архитектора, когда на ровном месте рождается новый архитектурный объект.
Вот сейчас, например, у нас очень интересная работа по направлению BIM-проектирования — здание Чертановского районного суда. Его проект мы недавно направили в Главгосэкспертизу.
Что же касается объектов незавершенного строительства, то, поскольку мы выступаем как комплексные проектировщики, занимаемся всей инфраструктурой квартала. То есть в объем наших задач входят и проектирование, и строительство домов, и благоустройство всей прилегающей территории и всех инженерных сетей, головных сооружений, котельных, водозаборных узлов, локальных очистных сооружений, а также дорожной инфраструктуры, обеспечивающей жизнь квартала. Если говорить, например, о достройке объектов Urban Group, то здесь нам досталась документация в плохом разрозненном виде, ряд решений не соответствовал действующим нормам и требованиям законодательства. И мы должны это реализовать, во-первых, в том виде, в котором хотели это видеть авторы, заказчики и клиенты, во-вторых, с учетом всех современных требований и норм. К примеру, квартал «Лайково» в Одинцовском районе Московской области — это 122 гектара, где мы должны сформировать, по сути, маленький город.
— Звучит красиво. Но, знаете, я считаю, одна из проблем тех зон, которые сегодня отдаются под масштабную застройку, — это обустройство дорожно-транспортной инфраструктуры. Вот на некоторых направлениях Подмосковья, Пятницком шоссе, скажем, весьма плотно застраивается вся земля, коттеджные поселки пекутся, как пирожки, а дороги для такого количества жителей не предусмотрено строить или расширять. И все ездят по одному и тому же Пятницкому шоссе, где пробки в сторону Москвы начинаются уже от Зеленограда. Как такое можно было допускать?
— Это вопрос к администрациям Московского региона. Тут есть один важный момент, на мой взгляд, — это желание построить больше жилья, потому что бóльшие объемы нового жилья обеспечивают рост экономики региона, а в условиях повышенного спроса, особенно в Московском регионе, строительство идет семимильными шагами, и инженерная, дорожно-транспортная инфраструктуры и вообще инфраструктурное строительство за ним не поспевают.
Что же касается ООО «ТРИДИКА», то мы, повторю, много занимаемся инфраструктурой, в том числе и социальной: школами, детскими садами и другими ее объектами. Делаем свою работу строго в срок в соответствии с условиями контракта. Московская область ставит задачи спроектировать, например, школу в течение трех-четырех месяцев, максимум полугода, а затем за полтора года ее построить. У нас был проект в Щелковском районе, где Су-155 построило большой микрорайон, не позаботившись о школе. Там была только одна школа — старое здание 1932 года постройки, где дети в течение семи лет учились в три смены. Мы к этой школе добавляли новое здание на 480 мест. Бешеными темпами делали проект, а затем строители довольно быстро его реализовывали, и уже 1 сентября 2019 года ребята микрорайона начали учиться в новой школе.
Высокие технологии
— Вернемся к упомянутой выше и не очень ясной для непосвященных компетенции — BIM-проектированию. Что такое BIM на доступном для широкой публики языке?
— BIM (от английского Building Information Model или Modelling) — это проектирование трехмерных моделей, где все элементы здания имеют свою маркировку и свое четкое предназначение. Они четко вставлены в нужное место. Проще говоря, BIM-проектирование — это проектирование объектов в трехмерной модели с назначением параметров каждому элементу. По желанию заказчика моделирование возможно до уровня отдельного болта. То есть мы сразу в трехмерной модели видим все здание. Оно разложено, скажем так, на элементарные частицы. Допустим, вы хотите из всего здания рассмотреть один элемент, например, окна. Выбираете с помощью фильтра данный элемент, и у вас появляется спецификация по всем окнам.
Уровни BIM-проектирования: LOD-250, LOD-300, LOD-400 — это степень детализации модели. Чем выше уровень LOD, тем выше детализация. К примеру, есть возможность замоделировать в двери отдельно замок, отдельно ручку, отдельно петли, отдельно полотно. Данная детализация позволяет подрядчику и заказчику формировать тендерный пакет для заказа оборудования и материалов максимально точно.
— В чем вы видите преимущество BIM-проектирования?
— Одно из ключевых преимуществ — возможность на стадии проектирования выявить и устранить пересечения и разного рода несоответствия — коллизии. Зачастую из-за сжатых сроков проектирования и отсутствия трехмерной модели при классическом проектировании на двухмерных чертежах они выявляются на стадии строительства, а это дополнительные деньги, сроки. При проектировании в едином трехмерном пространстве могут быть выявлены все коллизии по настроенному фильтру (допуску). Скажем, будет четко видно наложение стены и двери, и, если архитектор запроектирует дверь, не попадающую в проем, который был конструктивно предусмотрен, то при проверке на пересечения данное пересечение будет подсвечено и включено в общий список под уникальным номером (это позволит точечно устранить все проблемные места). Аналогично совмещаются все инженерные сети, где вопрос пересечений и планово-высотного положения стоит особенно остро. Но, пожалуй, главное преимущество BIM-проектирования — это возможность реализации всего цикла строительства здания в единой среде с использованием 4D, 5D, 6D.
— Технология информационного моделирования строительных объектов в 3D — это еще понятно, а 4D и далее — что-то из области фантастики или хотя бы высшей геометрии?
— На доступном языке: 3D — это объемное проектирование, 4D — это когда к 3D-модели добавляются сроки, то есть формируется визуализированный график строительства с привязкой к модели, с возможностью выделения сроков по отдельным видам работ. Это существенно повышает наглядность реализации СМР (строительно-монтажных работ. — Ред.). 5D — к модели и графику в 4D интегрируется стоимость работ и материалов. В результате заказчик получает график освоения финансирования, опять же с привязкой к выполняемым работам и отображением в модели поэлементно. 6D — это, по сути, «Эксплуатационная исполнительная модель», где к каждому элементу модели подгружается паспорт, сертификат готового изделия от завода-изготовителя. Это позволит службе эксплуатации точечно выполнять заказ заменяемого элемента и проводить ремонт, имея на руках модель, точно соответствующую факту выполненных СМР.
Для заказчика это удобно: он ведет строительство объекта, имея детальную BIM-модель, а визуализация плана и процесса выполнения работ позволяет понять, сколько времени, средств, трудовых ресурсов должно уйти на определенные этапы: заливку фундамента, возведение этажей, отделочные работы и прочее. Соответственно, он может точно выстроить график финансирования и реализации объекта и отслеживать его в онлайн-режиме.
— И о других современных технологиях в проектировании. Сегодня много говорится о применении лазерного сканирования при построении цифровых моделей зданий. Прибегаете к нему?
— Безусловно. Лазерное сканирование необходимо, когда речь идет об объектах — памятниках истории и культуры или об объектах недостроенного строительства, чем вплотную занимается компания «ТРИДИКА».
Почему лазерное сканирование так важно, объясню на конкретном примере. Как я уже упоминал, сейчас мы вместе с «ПромСтройИнжинирингом» приступаем к большому и ответственному проекту по реконструкции Санкт-Петербургской консерватории. Это всем известное здание на Театральной площади с замечательной историей. Когда-то там был Большой каменный театр, возведенный по проекту Антонио Ринальди, и в XVIII веке этот театр считался образцовой театральной постройкой. Здание неоднократно реконструировалось и достраивалось, и участвовало в этих проектах немало именитых архитекторов. Но, к сожалению, в последние годы у здания Санкт-Петербургской консерватории судьба складывалась трагически. В 2012 году приняли решение о его реставрации и реконструкции, в 2013–2014 годах был выполнен проект, в 2014-м начались строительные работы, в 2015-м они кое-как продолжались, а в 2016-м остановились. И в течение порядка четырех лет реальных строительных работ на объекте не проводилось.
Перед нами стоит задача понять, что все-таки было сделано на этом объекте и как его достраивать. При этом, зайдя на объект, мы увидели, что той консерватории, которая была до начала реконструкции, больше не существует: многое разобрано, многое сломано. И вот здесь мы должны использовать лазерное сканирование, чтобы детально отснять то, что осталось, буквально до последней розочки на лепнине потолка зала Рубинштейна.
— А без лазерного сканирования этого не сделать?
— Нет. Человеческий глаз не в состоянии зафиксировать все. В таких случаях визуально или по описанию, составленному после обычного осмотра, невозможно определить весь объем того, что было сделано, и соотнести это с объемом того, что предстоит доделать. Естественно, все это отразится и на сумме, которая потребуется для завершения строительства объекта. А поскольку для таких объектов мы проходим госэкспертизу и должны получить ее положительное заключение, то лазерное сканирование позволит наиболее точно провести черту между тем, что сделано, и тем, что нужно сделать. Имея исходные данные, полученные с помощью этой технологии, мы не упустим никаких элементов, которые необходимы, для того чтобы восстановить этот исторический памятник.
— А когда планируется завершить, наконец, реставрацию консерватории Санкт-Петербурга?
— В части проектных решений проект будет реализован до конца 2021 года, а полностью объект должен быть открыт до сентября 2025 года. Мы будем осуществлять авторский надзор на этом объекте и вести его вплоть до того момента, когда будет перерезана красная лента на его торжественном открытии.
Дело чести
— Какой вы видите свою дальнейшую профессиональную карьеру? Будете возвращаться к своему бизнесу или же продолжите работу как руководитель ООО «ТРИДИКА»?
— Вопрос сложный. Пожалуй, даже немного провокационный (улыбается). Безусловно, у меня есть 12-летний опыт ведения собственного бизнеса. Работа в своей компании, конечно, приносит определенное удовольствие: от принятия полностью независимых решений, от воплощения их в жизнь, даже от той колоссальной ответственности, которую ты несешь за свои решения перед коллективом, сформированным тобой. Возможность самому принимать решения очень важна в непростые времена, ведь «ПромСтройИнжиниринг» пережил несколько кризисов: и кризис 2008 года, и кризис 2014-го, когда санкции резко понизили денежную массу, и многие участники строительного рынка, особенно частные инвесторы, сократили свои программы. В то тяжелое время нам пришлось выживать, и мы выжили. Могу с гордостью сказать, что за все эти 12 лет, как бы трудно ни приходилось компании, ни одному сотруднику «ПромСтройИнжиниринга» ни разу не задержали заработную плату.
Однако и в крупной компании, такой как «ТРИДИКА», которую я возглавляю, есть большие плюсы. Это масштаб работы и вызовы, которые она ставит перед тобой и командой, это большая ответственность. Поэтому скажу так: на ближайшие годы я вижу себя в «ТРИДИКЕ». Мы взялись за большие, интересные и сложные проекты — Политехнический музей в Москве, консерваторию в Санкт-Петербурге, и реализовать их я считаю делом чести. И, думаю, пока мы не доведем эти проекты до красной ленточки, неправильно даже думать о возвращении в собственный бизнес. Для меня это крайне важные задачи. И очень почетно, что мне их доверили.
— Вы сказали, что прошли уже немало кризисов, причем весьма серьезных, когда было достаточно сложно с инвестициями. Не могу не спросить вас о нынешнем кризисе, связанном с пандемией. Как, на ваш взгляд, все эти ограничительные меры, самоизоляция, частично остановки целых отраслей сферы услуг сказались на строительной отрасли, на экономике в целом? Нужны ли были такие серьезные ограничения? Медики, даже те, с которыми я мог говорить откровенно, считают, что это было необходимо. А ваше мнение?
— Я, пожалуй, поддержу медиков. Наверное, если бы не были приняты такие меры, ситуация с экономикой была бы намного хуже. Какие-то отрасли, конечно, пострадали от ограничений, но страна смогла мобилизоваться. Ведь пандемия — это все равно что война. А на войне без потерь невозможно. Поэтому задача любого главнокомандующего — определение минимальных потерь для общего выживания. На мой взгляд, наши власти смогли в целом правильно подобрать баланс поддержки. Хотя, конечно, эта ситуация больно ударила по малому бизнесу. Он понес большие потери. Впрочем, «ПромСтройИнжиниринг» — тоже, по сути, малый бизнес. Однако он находится в зоне строительства, а строительство в этот период пострадало меньше, чем сфера услуг: рестораны, парикмахерские, фитнес-центры и т. д.
— Насколько болезненно текущий кризис отразился на деятельности ООО «ТРИДИКА» и ООО «ПромСтройИнжиниринг»?
— Ни «ТРИДИКА», ни «ПромСтройИнжиниринг» ни на один день не останавливали свою работу. Всех сотрудников перевели на удаленный режим. Мы готовили проекты, выдавали их на стройку. Единственная проблема была с печатью, потому что типография у нас в Москве, и, когда ввели запрет на передвижения, приходилось документацию пересылать в электронном виде, и тут возникали трудности.
А вот у строителей все было значительно сложнее. Прервались поставки материалов. На стройках находилась целая армия людей, которых надо было чем-то занять в тот момент, когда работы простаивали. Если бы их просто оставили в общежитиях, началась бы настоящая анархия. Рабочим нужна работа. Если ее нет, люди либо начинают пить, либо вываливаются на улицы, и от такой безумной толпы непонятно, чего ожидать. Однако «ТРИДИКА» и наши партнеры нащупали ту тонкую грань, при которой удалось не останавливать стройки на долгий период времени и продолжить хотя бы минимальные поставки материалов. Мы же со своей стороны, будучи структурным подразделением, отвечающим за проекты, обеспечили стройки проектной документацией. Таким образом, этот кризис, а он, на мой взгляд, еще не закончился, мы переживаем более или менее спокойно.
Вообще, я считаю, в том, что строительная отрасль в стране не упала и преодолела эти трудности с минимальными потерями, большая заслуга нашего правительства. Оно нашло баланс между соблюдением обязательных санитарно-эпидемиологических ограничений, вызванных распространением пандемии коронавируса, и возможностью предоставить строителям стимулы, чтобы продолжать свою деятельность.
Семья и поддержка
— В заключение личный вопрос. Вы отец троих детей. Что для вас значит семья и каким вы видите будущее ваших детей? Будете их направлять или предоставите самим искать свое место в жизни?
— Семья всегда была для меня тылом. Когда много работаешь, иногда не хватает времени на семью, на детей. Но семья всегда поддерживала меня во всех моих начинаниях: и когда я создавал компанию, и когда я переходил в «ТРИДИКУ».
Знаете, когда я только становился на свой жизненный путь, а это были трудные 1990-е годы (я перешел из школы в техникум в 1992 году, а в 1994-м поступил в университет), то был, по сути, предоставлен сам себе. В тот период родительскую поддержку получить было трудно. Родители думали, как прокормиться, поэтому приходилось самому решать, где учиться, где работать… Родители занимались добычей пропитания, у них просто не было возможности уделять много времени моему воспитанию и направлять меня по жизни.
Поэтому я считаю, что родители должны помогать и направлять своих детей. У меня трое сыновей, и я довольно трепетно отношусь к их выбору профессии, стараюсь вникать в то, чем они заняты, понять, какая специальность их привлекает. Мой старший сын учится в кадетском классе, он увлечен техникой, архитектурой, строительством. Мы вместе с ним много строим на даче. Среднего сына привлекают математика и физика. А младшему всего шесть лет, ему пока интересны только машинки.
И, конечно, с учетом того, что строительный бизнес сегодня развивается и перед ним открыты большие перспективы, я бы очень хотел, чтобы сыновья пошли по моим стопам. Было бы здорово, если бы они выбрали строительные вузы.
— А если не захотят?
— Что ж, это их выбор. Я в любом случае буду их во всем поддерживать, в том числе и в принятии решения о профессии, с которой они захотят связать свою жизнь.Б
Группа компаний «ПромСтройИнжиниринг» работает на рынках Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Центрального, Северо-Западного регионов России и обеспечивает качественное проектирование, полный объем согласований проектной документации, получение положительного заключения государственной или негосударственной экспертизы, строительный контроль и авторский надзор.
Среди наиболее важных проектов, выполненных группой компаний «ПромСтройИнжиниринг»:
Объекты реконструкции и реставрации: здание Русского географического общества, переулок Гривцова, дом 10, литера А (г. Санкт-Петербург), восемь тренировочных баз команд — участниц чемпионата мира по футболу 2018 года (Московская область).
Новое строительство: Академия хоккея имени В.В. Петрова (г. Красногорск,
Московская область), пять среднеобразовательных школ на 1100 мест, пять дошкольных общеобразовательных учреждений, семь физкультурно-оздоровительных комплексов с крытым катком (Московская область).
Объекты капитального ремонта: Ледовый дворец спорта «Кристалл» в г. Электростали Московской области, Дворец водного спорта «Дельфин» в г. Воскресенске Московской области, Музейно-выставочный комплекс «Новый Иерусалим» (Московская область).
ООО «ТРИДИКА» — генеральный проектировщик, выполняющий комплекс работ по проектированию объектов любой сложности от эскиза до получения госэкспертизы и проведения авторского надзора.
В структуре компании две проектные мастерские. В рамках одной мастерской реализуются BIM-проекты, в рамках другой — проекты незавершенного строительства.
Среди наиболее интересных проектов, которые стоит отметить:
BIM-проекты в работе: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургская государственная консерватория (академия) имени Н.А. Римского-Корсакова» — реконструкция и реставрация основного здания, в том числе проектирование; жилые дома в Нижнем Новгороде, жилой дом на Балаклавском проспекте (дострой СУ-155), здание Чертановского районного суда г. Москвы, комплекс зданий по программе реновации на ул. Бехтерева в Москве.
Проекты, по которым проектирование выполнено и которые в данный момент уже введены или готовятся к вводу в эксплуатацию: реконструкция аэродромной базы Таганрог-Южный, комплекс высотных зданий на Профсоюзной улице (дострой СУ-155), жилой микрорайон с использованием сборного железобетона в Новых Ватутинках.
Объекты незавершенного строительства: жилые комплексы «Митино», «Лайково», «Опалиха», «Видный город», «Солнечная система», «Лесобережный».
МОСКАЛЕНКО Виталий Викторович, генеральный директор ООО «ТРИДИКА».
Родился 27 июня 1977 года в Луганске. В августе 1987 года переехал в Санкт-Петербург.
В 1999 году окончил Санкт-Петербургский государственный технический университет (ныне Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого) по специальности «Национальная экономика».
Трудовой путь начал в ОАО «Центр гуманитарного и делового сотрудничества» (позже ОАО «Талион»), г. Санкт-Петербург.
В апреле 2003 года был назначен на должность начальника инвестиционных программ.
С 2004 по 2007 год — генеральный директор ООО «Леокаспис», входившего в группу компаний ОАО «Центр гуманитарного и делового сотрудничества». Позже стал заместителем генерального директора ОАО «Талион».
В апреле 2008 года назначен менеджером проектов Управления по административно-хозяйственной работе в НОУ высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов».
В сентябре 2008 года основал и возглавил компанию ООО «ПромСтройИнжиниринг» (позже — группа компаний «ПромСтройИнжиниринг»).
С февраля 2019 года возглавляет ООО «ТРИДИКА».
Женат, воспитывает троих сыновей.
