Вячеслав НАЗАРУК: в истории моей страны много вдохновенных страниц
Рубрика | Гостиная
Текст | Юрий КУЗЬМИН
Фото | Из архива Вячеслава НАЗАРУКА
Известный российский художник, скульптор, иллюстратор, мультипликатор (чьи работы вошли в золотой фонд отечественной анимации) Вячеслав Михайлович Назарук — об искусстве, истории, творчестве.
— Вячеслав Михайлович, вы окончили педагогический вуз и преподавали в нем. Есть ли у вас ученики и школа в том понимании, как это относят к творческому человеку? И если да, то чего они добились, чем занимаются сейчас?
— Время разбросало юную поросль. Думаю, что каждый нашел свое место в жизни. Иногда встречаю знакомые имена на выставках, в печатных изданиях и различных областях художественной трудовой деятельности. С иными поддерживаю связь. Новое время принесло нам новые формы в творческом труде. На мой взгляд, огульная компьютеризация выхолостила тонкое человеческое чутье, душу и живое соприкосновение с художественным материалом. Компьютерные рисунки не могут заменить живое рисование. Компьютерная беда коснулась и моих питомцев. Соприкоснувшись с компьютером, они напрочь забыли живую классику. Этот «черный ящик», иначе я не могу его назвать, хорош только в том случае, когда надо что-то быстро найти в Интернете, и то, скорее всего, это будет очень поверхностная и довольно незначительная информация. Серьезный материал нужно, конечно, искать в книгах. Художник — не тот, кто умеет рисовать, а тот, кто умеет думать.
Да и наша образовательная система несовершенна. Художников нельзя готовить на потоке. Чтобы вырастить художника, необходимо индивидуально работать с каждым студентом. Потому что талант каждого индивидуален и драгоценен.
— А почему вы оставили преподавание?
— В начале 1990-х я был гостем студии Disney, где общался с коллегами, проводил мастер-классы, выступал в университетах. На своих лекциях я рассказывал о том, как можно использовать знание мультипликации в станковой живописи — по сути, задал тему, которую никто до тех пор не поднимал. Американские коллеги слушали меня с вниманием и большим интересом.
Вернувшись в Россию, я предложил заведующему кафедрой живописи нашего вуза: «Мне кажется, что то, чем я поделился с коллегами в США, было бы очень полезно и нашим студентам. Давай включим в наш учебный план несколько занятий по этой теме». На это он мне ответил: «У меня нет таких полномочий! Надо подавать заявку в министерство, дело затянется года на два, на три!». Я снова оказался перед фактом, что в нашей системе образования не может быть мобильного подхода к новому. Да и отношение вузовской канцелярщины к Божественному пространству творческого обучения оставляет желать лучшего. Я оставил вуз и снова взялся за кисть.
— Вы занимались практически всеми видами художественного творчества: живописью, графикой, скульптурой, мультипликацией. А сейчас что является основным в вашем творчестве?
— По-прежнему живопись. Совсем недавно я закончил картину, посвященную Святославу Игоревичу, нашему последнему солнечному князю, сыну великого киевского князя Игоря и княгини Ольги.
Кроме того, ныне я много работаю с мелкой пластикой, создаю небольшие стилизованные скульптуры — фигурки русских воинов из разных эпох в мундирах своего времени. Это запатентованная мною форма, а по сути, новый промысел.
В каждой фигурке предполагается отверстие для небольшого чипа, играющего стилизованный марш своего полка. Моя дочь, окончившая Гнесинское училище, переработала торжественный Преображенский марш в детскую тему, как когда-то П.И. Чайковский сделал что-то подобное в «Щелкунчике». Эти объемные, отлитые из бронзы и пластика фигурки несут в себе эстетику, знание истории, культуру и патриотизм.
Фигурки можно рассматривать как игрушки, но, скорее, это некая коллекционная форма. Производство одной фигурки стоит довольно дорого. Не каждая семья может позволить себе купить такую игрушку. И поэтому к празднованию 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года я разработал для детей обучающие альбомы «Игрушки-раскраски». Это стилизованные изображения воинов 96 полков, участвовавших в Бородинском сражении. Ребенок должен раскрасить их, вырезать, склеить, снизу подклеить наименование полка. А в небольшой методичке к альбому можно найти краткую историю этого полка, его победы, награды и описание предметов одежды и обмундирования воинов. Так малыш сделает свои первые шаги в познании истории Отечества — через моторику, когда сознание и кончики пальцев объединяются в единый образ будущей игрушки, которую ребенок сделает сам.
Помимо прочих моих занятий я ныне увлекся темой нашего ведического наследия. Это невероятно интересно! В нашем славянском пантеоне около 300 мифологических персонажей, но знают о них только ученые, историки, фольклористы, собиратели. Наш фольклор забывается, а это недопустимо.
— А книги вы сейчас оформляете?
— К сожалению, нет. Глазам стало тяжело работать с полиграфией, это очень большое напряжение — мне ведь уже немножко за 18. Я оставил книжную графику, но от живописи отказаться не могу. Интересных тем так много, а Вышний нам дал так мало времени побыть на этой планете. Я боюсь многого не успеть!
— В своем творчестве вы всегда уделяли основное внимание историческим сюжетам и чаще всего древнерусской истории. Ушедшее, с точки зрения современного человека, представляется таинственным и жестоким. Вы же подаете его светлым и красивым. Не является ли его своеобразная идеализация исторической ложью?
— Я понял ваш вопрос. Вы знаете, мир так устроен, что по любой теме всегда есть одно мнение и есть другое, совершенно ему противоположное. И, безусловно, на пути к любому великому свершению всегда можно встретить много негатива.
Однако когда человек все время живет в негативе, это его разрушает. Мне больше по сердцу жить в оптимистическом пространстве. Я расскажу вам маленький анекдот, который мне очень нравится. Разница между пессимистом и оптимистом состоит в том, что пессимист, как правило, спрашивает кукушку: «Сколько мне еще лет жить осталось?», а оптимист спрашивает дятла. Ну какой смысл жить в миноре?
Знаете, мне очень приятно золотить свои картины воспоминаниями о добродетелях прошлого. В нашей истории много вдохновляющих и окрыляющих примеров.
— Стало быть, в своих картинах вы освещаете ту сторону истории, которая придает человеку силы?
— Да, именно так. Есть удивительная фраза: «Сегодня — дети, завтра — народ». Если я не могу дать нашим будущим поколениям уверенность в завтрашнем дне, так зачем я тогда вообще живу? Мне нужно, чтобы хорошего было чуть больше. И здесь я, конечно, может быть, не совсем объективен.
Так, не разрушая общей канвы событий, я по мере возможности опускаю тяжелые пласты воспоминаний. Нет, я не зачеркиваю их — да, они имелись, но пытаюсь параллельно освещать те события, которые были прекрасными. Это не значит, что я идеализирую историю, ни в коем случае. Просто раскрываю тему так, чтобы она давала надежду будущим поколениям.
— Сегодня, в трудные времена для России, фальсификация ее истории в сторону как ее идеализации, так и опорочивания очень опасна. Расскажите немного о вашем видении истории России вообще.
— Не скрою: встречаются негативные эпизоды в нашей истории, но чаще это злобные опусы наших врагов, пытающихся опорочить, принизить и уничтожить наше светлое прошлое. Я не могу опровергнуть болезненные стороны истории моей страны, поскольку есть документы, есть ссылки на уважаемых академиков, которые исследовали эти темы. Но часто, работая с материалом, я обнаруживаю какой-либо светлый эпизод даже в таком неблагоприятном пространстве, и он дает мне надежду на то, что не все было плохо в то трудное время. И тогда я начинаю искать положительное вокруг этого эпизода. И нахожу. В архивах, в источниках, в древних письменах. Обрывки этих прекрасных находок я пытаюсь посеять в своих картинах. И когда этот посев всходит, он радует не только меня, но и тех, кому это адресовано.
— Не говоря уже о наших бывших «братьях» и друзьях, которые вовсю пересматривают историю России и свои отношения с ней, итоги совместной жизни и Второй мировой войны, у нас тоже в последнее время наблюдаются метания по поводу относительно недавней истории: после десятилетий прославления коммунистического режима и отрицания прошлой истории начали тотальную апологетику царской России и Белого движения. Сегодня как будто опять откат наблюдается. Где, по-вашему, находится истина в этом вопросе?
— Меня, как и вас, конечно, очень беспокоят эти искажения истории. Взять хотя бы Вторую мировую войну. Ни одна страна мира не понесла тогда такие страшные жертвы, как наша. Ни один народ не потерял в ту войну столько людей, как наш. И это была жертва России во имя человечества, во имя людей на всей планете! А сейчас кто-то хочет, чтобы об этом забыли.
Что же до метаний, о которых вы говорите, то они неизбежны и будут всегда. Потому что время летит вперед как локомотив, тащит нас за собой. По дороге оно может зацепить и то, и другое, и третье.
Не секрет, что я питаю симпатии к тому, что было в старую пору при государе императоре Николае Александровиче и при его предшественниках. Сердцем и сознанием я поддерживаю монархию в России. Потому что царь — помазанник Божий. Бог на небе, а царь — на земле. И если говорить о генеалогическом древе, то один мой дед — белый офицер Сильвестр Назарук, прадед — казачий атаман на северном Дону. Все мои ближайшие родственники по мужской линии — офицеры. Очень дальний предок — герой Бородинского сражения. То время постоянно напоминает нам о себе, оно в нас. Сейчас я собираю музыкальные марши для своих солдатиков. Среди них есть одна мелодия, которая известна каждому из нас, — «Чижик-пыжик». Только немногие знают, что эта мелодия — марш Харьковского уланского полка. Или, например, все мы поем «По долинам и по взгорьям…», однако мало кому известно, что в прошлом это был марш каппелевцев, но с другими словами.
— И все же сегодня к нам возвращается историческая память. Вспомним события 1812 года: в советское время было принято говорить только об одном победителе Наполеона — Кутузове. Но ведь, не умаляя заслуг Михаила Илларионовича, на том же Бородинском поле он находился не один, там были и Багратион, и Барклай-де-Толли, и другие военачальники. Да и во главе страны стоял император Александр I, внесший немалый вклад в победу над Наполеоном.
— О да, эта память, к счастью, возвращается. Мне так приятно, что недавно в Москве воздвигнут памятник Александру I и что до этого в столице поставлен памятник Александру II Освободителю. Как я мечтал увидеть в Москве возродившийся памятник генералу Скобелеву, который стоял на том месте, где сегодня памятник Юрию Долгорукому. Совсем недавно я счастлив был увидеть по ТВ открытие памятника белому генералу Скобелеву.
Я низко кланяюсь ушедшему от нас Вячеславу Клыкову, замечательному скульптору, за его работы. Можно соглашаться или не соглашаться с их эстетикой, но патриотизм их автора, его энергетика, его доброта не могут не вызывать уважения. Мы были дружны с Вячеславом Михайловичем. Низкий ему поклон за все!
— Вы как-то сказали, что человечество создано Творцом для превращения мира в «сад Эдема». И самым главным в этом является постановка вопроса о нравственности. Как сегодня, на ваш взгляд, обстоит ситуация с нравственностью у нас и в мире вообще?
— Когда-то Уинстон Черчилль, закуривая свою сигару, произнес страшные слова: «Русских в открытом бою победить невозможно. Надо завоевывать их детей». И вот эта фраза подвигла меня на создание тех солдатиков. Потому что ну ладно дети, у нас взрослые-то сейчас не знают, кто кому «подарил пулемет: Чапаев Кутузову или наоборот». Простите меня, пожалуйста, за такую вольность, но иначе охарактеризовать то, что происходит, я не могу. Враги наши не дремлют и вовсю стараются отуплять нашу молодежь, чтобы росли «Иваны, не помнящие родства». Нравственность ныне оставляет желать лучшего.
Вот обратите внимание, до какого уровня у нас низвели слово «любовь»: «Ты целуй меня везде». А было: «Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой». Чувствуете разницу? Многое, к сожалению, ушло. И возродить будет уже не так легко. Чтобы вновь подняться на этот уровень, людям нужно много знать, нужно, чтобы в их домах звучала классическая музыка, чтобы пространство этих домов было намолено чистотой.
В нашей семье все мужчины, кроме меня, военные. Я же просто отслужил срочную службу и больше к армии не возвращался. И одно время очень переживал из-за этого. Пока один мой очень хороший знакомый, политолог, не сказал: «Слав, да ты не волнуйся, что ты в руках шашку не держишь. Твоя шашка — это твоя кисть». И действительно, моя кисть — это мое оружие. Да и все мои картины посвящены воинскому долгу, воинской чести.
— Но при этом в них нет крови…
— О да. Я расскажу вам один сюжет. Когда Василий Иванович Суриков создавал «Утро стрелецкой казни», он получил письмо от критика Владимира Васильевича Стасова. Тот писал примерно следующее: «Картина у вас замечательная, дорогой Василий Иванович! Все очень хорошо — и колорит, и цвет, и сама тема. Но вот в правом углу у вас царь Петр у кремлевской стены, а за ним виселица. Что ж вы там никого не повесили? Ну хотя бы одного человека? Все-таки такой суровый сюжет!». А Василий Иванович ответил Стасову: «Видите ли, всю эту кровь я пережил, а зрителя берегу».
Такой же этики придерживаюсь и я. В моих картинах крови нет, хотя сюжеты их порой очень кровавые. Когда я пишу свои работы, я стараюсь пережить все те события, которые на них изображены, но не хочу травмировать тех, кто будет на них смотреть.
— В одном интервью вы сказали: «Высшие силы призвали меня на эту планету художником надеяться на возвращение «Золотого века» на планете, когда царствовали красота и любовь». Был ли этот «Золотой век»? Не идеализация ли это прошлого?
— Даже если его и не было, то его надо было бы выдумать. Потому что это помогает жить. Когда есть надежда, мы идем вперед. Мне думается, что «Золотой век» — это прежде всего наше внутреннее психологическое состояние, наш дух, наша уверенность в завтрашнем дне. Если всего этого нет, бессмысленно быть на планете.
— Красота спасет мир?
— Должна. Она для другого и не предназначена. Красота — это не просто визуальное начало. Это и красота природы, и красота духа, и красота звуков, и красота взаимоотношений.Б (Босс №01/2015)
НАЗАРУК Вячеслав Михайлович, живописец, иллюстратор, скульптор, художник-постановщик мультфильмов, педагог.
Родился 4 марта 1941 года в Москве. Окончил художественно-графический факультет Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина (1965 год), Курсы по подготовке художников-постановщиков ЦТ (1968 год).
Работал в Главной редакции музыкальных программ ЦТ, студии «Мульттелефильм» ТО «Экран», преподавал в МГПУ им. Ленина.
С 1979 года член Московского союза художников.
В 1982 году принят в Союз кинематографистов СССР.
С 2004 года — действительный член Международной педагогической академии, академик.
Художник-постановщик 17 телевизионных фильмов-спектаклей («Снегурочка», «Вольный ветер», «Эгмонт» и др.) и более 40 мультипликационных фильмов (в числе которых «Приключения кота Леопольда», «Мамонтенок», «Крошка Енот», «Волшебник Изумрудного города», «Чертенок с пушистым хвостом», «Ушастик», «Раз ковбой, два ковбой», «Дом для Леопарда», «Побасенки С. Михалкова»). Многие фильмы, в создании которых Вячеслав Михайлович принимал участие, отмечены наградами российских и международных кинофестивалей.
Один из немногих художников отечественной мультипликации, удостоенный Государственной премии СССР.
Автор масштабных исторических полотен («Куликовская битва», «Ледовое побоище», «Соколиная охота царя Алексея Михайловича», «Проводы Перуна», «Крещение», «Амазонки», «У протоки», «Чудо святителя Алексия», триптих «Слово о полку Игореве» и др.), скульптурных композиций.
Создал иллюстрации более чем к 200 изданиям. Книжная графика В.М. Назарука к изданию «Семь сказок Пушкина» отмечена Почетным дипломом Комитета по печати РФ.
Имеет ряд учебно-методических и научных трудов.
