Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 29 апреля 2022 года
Сегодня мы приняли решение снизить ключевую ставку на 3 процентных пункта, до 14% годовых.
Напомню, что решение о повышении ставки до 20% было антикризисной мерой. Мы принимали его прежде всего для ограничения рисков финансовой стабильности. С начала апреля они перестали нарастать. Стабилизация ситуации означает, что мы можем снять с ключевой ставки ту надбавку, которая была необходима для купирования этих рисков. При этом инфляционные тенденции дали нам возможность смягчить политику. Снижение ключевой ставки будет способствовать структурной перестройке экономики, не создавая проинфляционных рисков.
Остановлюсь подробнее на аргументах нашего решения.
Первое. Инфляционное давление и инфляционные ожидания снижаются. Это отражает исчерпание ажиотажного спроса населения и укрепление рубля. В последние две недели текущее инфляционное давление стабилизировалось после резкого роста в начале марта. Однако оно продолжает оставаться высоким.
Инфляционные ожидания населения в апреле вернулись к уровням середины прошлого года. По данным опросов населения, ожидаемая инфляция ниже наблюдаемой, то есть люди считают, что цены уже не будут расти так быстро. Краткосрочные ценовые ожидания предприятий также снизились, но все еще выше своих прошлогодних значений. Стабилизация инфляционных ожиданий и рост сберегательных настроений означают, что риски раскручивания инфляционной спирали уменьшились.
Второе. Экономическая активность снижается. Особенность текущей ситуации в том, что предложение сжимается сильнее спроса. Именно это создает инфляционное давление в настоящее время.
Разрыв технологических, производственных и логистических цепочек, остановка деятельности некоторых иностранных компаний приводят к уменьшению ассортимента и доступности многих потребительских товаров. Один из наиболее характерных примеров — автомобильная промышленность. Серьезные проблемы испытывают компании, применявшие зарубежное сырье или комплектующие, запасы которых постепенно заканчиваются. Вопрос в том, насколько эти трудности будут временными, как быстро бизнесу удастся найти новых поставщиков и заменить выпавшие из производственной цепи звенья.
Сокращение спроса пока выглядит более умеренным на фоне сжатия предложения, но может усилиться. Так, инвестиционный спрос снижается из-за высокой неопределенности экономической ситуации как таковой. Компании в таких условиях скорее готовы вложить имеющиеся свободные средства в безрисковые активы или вернуть акционерам, чем направить на развитие. Кроме того, часть инвестиционных проектов потеряли актуальность и уже не могут быть завершены, а на подготовку новых требуется время. Что касается потребительского спроса, то после всплеска в конце февраля — начале марта люди сегодня стали больше экономить и сберегать. Это заметно и по росту рублевых депозитов, и по сокращению потребительского кредитования. С точки зрения инфляции важно, как будет меняться динамика спроса относительно динамики предложения в дальнейшем.
Денежно-кредитная политика в этот период должна учитывать процессы адаптации и структурной перестройки экономики. Они неизбежно сопровождаются временным более высоким уровнем инфляции. Именно поэтому мы не стремимся во что бы то ни стало быстро вернуть инфляцию к цели. Пережатый спрос затормозил бы структурную трансформацию. И тогда мы оказались бы в экономике, где цены растут низкими темпами, но при этом ассортимент товаров и услуг все более ограничен и некоторые нужные товары просто недоступны.
Что касается денежно-кредитных условий, то они остаются жесткими.
С одной стороны, и курс рубля, и доходности ОФЗ вернулись к уровням середины февраля. Риски финансовой стабильности снизились. С другой стороны, в условиях неопределенности выросла премия за риск, включаемая в кредитные ставки. Кроме того, банки сегодня предъявляют значительно более строгие требования к заемщикам и обеспечению по кредиту. Это формирует жесткие ценовые и неценовые условия кредитования. Снижение ключевой ставки позволит несколько сгладить эту ситуацию.
Теперь перейду к нашему макроэкономическому прогнозу.
Разрыв устоявшихся экономических связей негативно скажется на динамике ВВП в этом году. Снижение ВВП составит 8–10%, при этом нижняя точка спада придется на IV квартал. Постепенное исчерпание шоков предложения и спроса, денежно-кредитная и бюджетная политика, равно как и структурные меры Правительства, будут способствовать возобновлению экономического роста с начала следующего года. Из-за высокой базы сравнения I квартала этого года изменение ВВП в целом по следующему году в сравнении со всем 2022 годом составит от 0 до минус 3%. При столь резких колебаниях для иллюстрации будущей динамики более показательно сопоставление IV квартала следующего года с нижней точкой спада — IV кварталом этого года. Мы специально добавили такую строку в таблицу прогноза. Ожидаем, что к концу следующего года ВВП увеличится на 4–5,5% по сравнению с концом этого. Это же справедливо и для потребления домохозяйств. Хотя по 2023 году в целом по сравнению с 2022 годом потребление будет в минусе (опять же из-за высокого I квартала 2022 года), в конце следующего года оно будет на 4,5–6% выше, чем в IV квартале этого.
Несколько слов о рынке труда. Ситуация здесь пока достаточно спокойная. К марту этого года мы подошли с исторически низкой безработицей. Подстройка рынка труда сейчас в основном идет через такие механизмы, как вынужденные отпуска, неполный рабочий день, сокращение премиальных. Однако происходящая трансформация экономики ставит перед рынком труда новые задачи. Структура занятости неизбежно будет меняться. Может потребоваться значимое перераспределение трудовых ресурсов как между отраслями и профессиями, так и географически. Мы будем оценивать, как эти процессы будут влиять на темпы структурной перестройки экономики, а значит и на инфляционные процессы.
Существенно изменилась ситуация с платежным балансом. В этом году мы можем увидеть рекордный профицит текущего счета в размере 145 млрд долларов США. Но эта ситуация неблагоприятная. Она отражает лишь то, что импорт сокращается гораздо сильнее, чем экспорт, причем как в физическом, так и в стоимостном выражении. В следующие два года будет происходить частичная переориентация торговых потоков. Импорт постепенно начнет восстанавливаться. Экспорт продолжит снижение, в том числе из-за снижения мировых цен на основные экспортные товары. Это приведет к значительному сокращению профицита счета текущих операций.
Что касается инфляции этого года, то на нее прежде всего будут влиять ограничения со стороны предложения товаров и услуг. Я имею в виду растущие издержки компаний, в том числе расходы на логистику и перестройку технологических процессов, изменение бизнес-моделей. Предложение снижается сильнее, чем спрос, что формирует высокое инфляционное давление. В целом за этот год потребительские цены, по нашему прогнозу, вырастут на 18–23%, но это включает в себя уже произошедшее резкое увеличение цен с конца февраля, и особенно сильное — в марте. А будущая инфляция — годовая инфляция за следующие 12 месяцев на апрель 2023 года — будет гораздо ниже. В рамках базового прогноза она будет находиться в диапазоне 10–12%.
Основная ценовая подстройка к изменившимся условиям произойдет в этом году, в меньшей степени — в следующем. В итоге годовая инфляция в следующем году снизится до 5–7%, а в 2024-м вернется к цели. Снижение инфляции и ее возвращение к 4% во многом произойдет благодаря проводимой денежно-кредитной политике.
Наш прогноз учитывает все принятые и анонсированные решения Правительства по бюджетной политике. Дополнительные решения будут нами учитываться при последующих обновлениях прогноза и могут значимо на него влиять.
В завершение — о рисках для прогноза и перспективах денежно-кредитной политики.
Мы находимся в зоне колоссальной неопределенности. Одновременно происходят очень значительные изменения и на стороне предложения, и на стороне факторов, влияющих на совокупный спрос.
Сегодня снижение предложения опережает снижение спроса, но в будущем ситуация может измениться. Это означает, что возможны как проинфляционные, так и дезинфляционные эффекты. Поэтому Центральному банку особенно важно принимать взвешенные решения с учетом меняющегося баланса рисков.
Пока наиболее вероятным для нас является тот сценарий, когда проинфляционные факторы и риски превалируют. Но маятник может качнуться и в другую сторону, когда спрос снижается быстрее предложения. Это может случиться в ситуации, когда потребители все еще остаются в режиме жесткой экономии, а предложение уже начинает восстанавливаться.
Есть и другие развилки для наших будущих решений. Например, связанные с динамикой обменного курса или кредитным сжатием, а также возникновением новых внешних торговых и финансовых ограничений. Действительно, многое будет зависеть от развития событий, которые разворачиваются стремительно. Поэтому важность оперативных данных — как на макроуровне, так и на отраслевом и региональном — еще больше возрастает. На сегодняшний день мы видим пространство для снижения ключевой ставки до конца этого года. Текущий прогнозный диапазон для средней ключевой ставки на этот год 12,5–14%, на следующий — 9–11% и на 2024 год — 6–8%. Возможности и сроки использования этого пространства будут зависеть от поступающей информации, развития ситуации и дальнейшего изменения баланса рисков.
Мы будем принимать решения по денежно-кредитной политике, учитывая необходимость адаптации экономики к кардинально меняющимся условиям. При этом ценовая стабильность остается нашим безусловным приоритетом, поскольку без нее устойчивый рост экономики невозможен.
Благодарю вас за внимание.
